Песни советского человека. Песни, тексты, ноты, аккорды, табулатуры. 
				Русские, советские и зарубежные песни

Н. Михайловская. БОРИС МОКРОУСОВ. Военные песни. Лирические песни

Композитор Борис Мокроусов в военной форме

Патриотические песни
«Песня о родной земле», «Песня о Волге», песни «Широка ты, родная Россия», «Зацветает степь лесами», «Матросы Байкала»

Солдатские песни
«Песня защитников Москвы», «Песня о красном знамени», песни «Четыре моряка», «Ходят соколы», «Третий батальон», «Шли два друга», «Морская попутная», «Мы — люди большого полета», «Два солдата», «По дороге степной», «Солдаты — народа сыны», «Жди солдата», «Высокое имя — солдат, «Будем помнить всегда», «Есть застава на южной границе», «Пять шагов по млечному пути», «Рассказ гвардии рядового Власова Петра о том, как он за «языком» ходил», «Котелок»

Песня «Заветный камень»

Лирические песни
Оперетта «Роза вет­ров», фортепианное трио, «Русская увертюра», песни «Я хожу по улице», «Сватовство», «Наговоры», «Шумят, шумят березы...», «Всегда ты хо­роша»

Песни-романсы. Песни-вальсы
Песни «Осенние листья», «Море шумит», «Там, где ты», «Город мой», «Тихо плещет волна», «Поют в лесу соловьи», «Песня космонавтов»

Борис Мокроусов. ПАТРИОТИЧЕСКИЕ ПЕСНИ

Люблю тебя от края и до края,
Мой светлый дом — советская земля.

А. Кондырев. Земля моя родная

Любая песня Б. Мокроусова глубоко национальна и несет в себе чувство неразрывной связи художника с жизнью народа. Но есть среди его песен специально посвященные этой теме — патриотические.

Назовем такие, как «Песня о родной земле» (сл. О. Фадеевой), «Песня о Волге» (сл. С. Острового), «Широка ты, родная Россия» (сл. А. Чуркина), «Зацве­тает степь лесами» (сл. А. Фатьянова) и др.

Сближает их ряд общих стилистических черт. Особенно рельефно эти черты выявились в двух лучших патриотических песнях — в «Песне о родной земле» и в «Песне о Волге». Основной носитель образной вырази­тельности в этих песнях — широкая, непрерывно льющаяся мелодия. В ней истинно русская величавость, какая-то особая сила, торжественная приподнятость, естественно сочетающаяся с доверительной теплотой интонации. Эти песни вызывают возвышенные чувства любви к родной земле, гордости за нее.

В таких песнях легко обнаруживаются связи со светло-мажорными могучими гимническими песнями-славами, не раз складывавшимися на русской земле. (Особенно выпукло гимническое начало выступает в песне «Широка ты, родная Россия».) В них ощущаются необозримые просторы нашей Родины, ее ни с чем не сравнимая красота.

«Песня о родной земле»... Привольно разливается широкая пластичная мелодия; ее монументальность подчеркивают мерные плавные ходы в басовом голосе сопровождения, а в среднем голосе слышится незатейли­вый наигрыш пастушьего рожка. Сразу возникает целый круг ассоциаций: в памяти встают светлые дали и тиши­на русских полей, вековые леса и могучие реки.

Те же характерные особенности в «Песне о Волге» — и величавая мелодия, и высокопатриотический настрой. Но она отличается большей мужественностью, сдержанностью, суровостью, потому что интонационные истоки этой песни иные — в волжских песнях русской вольницы:

Борис Мокроусов. «Песня о Волге»

Борис Мокроусов (слова С. Острового). «Песня о Волге»

Родственными связями с «Песней о Волге» объедине­на песня «Матросы Байкала» (сл. Л. Кондырева). В ней композитор затрагивает еще один пласт русского фольклора. В «Матросах Байкала» «просвечивает» интонационно-эмоциональный строй песен Сибири, песен каторги и ссылки — тех, в которых выражалась мечта о воле, жила скрытая до поры до времени сила. Примеры общеизвестны: хотя бы «Славное море — священный Байкал». Однако прямых мелодических заимствований у Мокроусова нет.

В песне «Зацветает степь лесами» ведущим началом образно-эмоционального строя сочинения становится воспевание природы, преобразованной руками советских людей. Сохраняется присущее этой группе песен ощуще­ние раздолья, но здесь меньше торжественной при­поднятости. Музыка более проста и скромна, более за­душевна. Она вызывает в памяти чувства, выраженные в таких популярных народных песнях, как, например, «Вижу чудное приволье».

Образы природы присутствуют почти в каждой песне композитора, присутствуют действенно, активно. Что бы ни переживал человек, в каком бы состоянии ни был, он находит отклик в природе. И все же хочется отметить особое значение образов природы в группе патриотиче­ских песен Мокроусова. Эти образы необычайно емки и вместе с тем предельно конкретизированы. Они позволяют каждому думать об отчем доме, о местах, где человек родился и рос, где, может быть, впервые полю­бил. Разве не к ним каждый из нас постоянно мысленно возвращается, думая о своем детстве и юности. Напо­миная о дорогом и близком, картины родной природы усиливают патриотические чувства, в которых сливается воедино общественное и личное.

К содержанию

Борис Мокроусов. СОЛДАТСКИЕ ПЕСНИ

С песней легче нам идти
По солдатскому пути.

М. Лисянский. По дороге степной

Через все творчество Мокроусова проходит солдат­ская тема. Композитор обращается к ней часто и охот­но. Это закономерно: солдатская тема вплотную примы­кает к одной из основных тем творчества композитора — патриотической, по существу неотделима от нее.

Уже в первые годы войны появляются: «Песня за­щитников Москвы» (сл. А. Суркова), «Четыре моряка» (сл. М. Исаковского), «Ходят соколы» (сл. А. Софронова), за ними — «Песня о красном знамени» (сл. В.Гу­сева), «Третий батальон», «Шли два друга», «Морская попутная», «Мы — люди большого полета» (все на слова А. Фатьянова), а еще позднее — «Два солдата» (сл. Н. Глейзарова), «По дороге степной» и «Солдаты — народа сыны» (сл. М. Лисянского), «Жди солдата» (сл. С. Острового) и многие, многие другие. Борис Мокроусов пишет о пехоте, о летчиках и связистах, пишет о флоте (одно время его даже называли «морским» композитором).

В солдатских песнях Бориса Мокроусова прослежи­вается несколько ракурсов раскрытия темы. Вот песни, связанные непосредственно с героическим подвигом советских воинов в дни войны. К этой подгруппе можно отнести песни: «Высокое имя — солдат» (сл. Я. Хелемского), «Будем помнить всегда» (сл. Н. Глейзарова), «Есть застава на южной границе» (сл. В. Малкова). Они утверждают величие и бессмертие подвига солдата, погибшего, защищая Родину.

К. Иванов, Б. Мокроусов, Вс. Мейерхольд

К. Иванов, Б. Мокроусов, Вс. Мейерхольд. 1939

Интересно и своеобразно по решению сочинение «Будем помнить всегда», которое автор назвал «Реквием». Это слово привычно ассоциируется с мону­ментальным, многоплановым полотном, насыщенным могучими звучаниями. Когда открываешь ноты этого сочинения Мокроусова, в первый момент кажется, что там ничего от реквиема нет — столь предельно скупо здесь все: необычайно проста мелодия, почти отсутствует сопровождение. Но чем больше вслушиваешься в эту музыку, тем яснее представляешь, что виделось автору. Да, именно такое тихое, спрятанное где-то очень глубо­ко, чувство заполняет тебя, когда ты случайно набредешь в лесу или в поле на одинокую могилу человека, всту­пившего здесь в свой час в неравную схватку с врагом. Невольно останавливаешься перед этой могилой и начи­наешь думать о том, кого никогда не знал, пытаешься представить себе, каким он был, как шел на смерть, о чем думал в последние минуты своей жизни, когда, как ты теперь, стоял вот здесь и видел все то, вечно остающееся, что видишь ты сейчас. Эта память человека о человеке, рождающаяся в безмолвии и тишине рядом с природой, свято охраняющей вечный сон героя, вызы­вает чувство преклонения перед подвигом и невырази­мой благодарности к погибшему за то, что он отдал свою жизнь, чтобы ты был свободен и счастлив, и тем научил тебя быть более смелым и стойким, щедрым ду­шой. И эти чувства могут быть не менее сильными и глу­бокими, чем те, что охватывают нас при соприкосновении с грандиозными событиями в жизни и монументальными творениями искусства. Скромная, простая, задушевная музыка Мокроусова настраивает именно на такой лад:

Борис Мокроусов. Песня «Будем помнить всегда» («Реквием»)

Борис Мокроусов (слова Н. Глейзарова). Песня «Будем помнить всегда» («Реквием»)

«Есть застава на южной границе» — тоже своеобраз­ная песня-воспоминание, утверждающая, что лучшая память герою, отдавшему жизнь за Родину, — в верности его делу, в свершениях наших дней. Поэтому кажется вполне закономерным, когда встречаешься со стилевыми признаками солдатских песен также в песнях о космо­навтах, например, в такой, как «Пять шагов по млечно­му пути» (сл. В. Харитонова).

Характер и содержание другой подгруппы солдатских песен хорошо выражает строка из мокроусовской песни «По дороге степной», взятая эпиграфом к этой главе:

Борис Мокроусов (слова М. Лисянского). Песня «По дороге степной»

Борис Мокроусов (слова М. Лисянского). Песня «По дороге степной»

Это песни строевые, но — песни мирного времени. Хотя жанровые совпадения часты с песнями первой под­группы (большинство солдатских песен — марши), в них иное, светлое мироощущение, иной характер — пружи­нистость, бьющая через край энергия здоровой молодо­сти, веселый задор. Помимо названной здесь, хочется упомянуть особенно популярную песню «Жди солдата». В ней наиболее полно объединились, получили сочное и броское образное выражение типические черты походных песен.

Наконец, в третьей подгруппе солдатских песен на первом плане — шутка, умение подметить в жизни весе­лое и по-доброму посмеяться над ним.

Первые шуточные песни Мокроусова родились еще в военное время (начало 40-х годов): «Четыре моряка» и «Рассказ гвардии рядового Власова Петра о том, как он за «языком» ходил» (сл. С. Васильева). Но в обеих этих песнях автор пока только нащупывал нужную инто­нацию.

Удача пришла частично в песне «Котелок» (сл. С. Смирнова) и особенно в песне «Солдат в пере­плете»: юмор, содержащийся в тексте, нашел поддерж­ку в счастливо найденной шутливой музыкальной инто­нации.

В целом из солдатских песен Б. Мокроусова перед нами вырастает образ советского воина — энергичного, подтянутого, здорового телом и духом, знающего цену соленому словцу. Этот солдат упорен, отважен, мужест­вен в борьбе, готов одолеть любые трудности, а если на­до — отдать жизнь за родную землю.

К содержанию

Борис Мокроусов. ЗАВЕТНЫЙ КАМЕНЬ

Пусть свято хранит
Мой камень-гранит,
Он русскою кровью омыт

А. Жаров. Заветный камень

На стыке песен-сказов и патриотических песен стоит знаменитый «Заветный камень». Эта баллада, озаренная грозовыми отсветами военных лет, наполненная неизбывной сыновней любовью к родной земле, несет в себе все самое яркое и ценное из добытого композитором ранее, определяет новый уровень и тонус его даль­нейшей творческой работы. Интересна история созда­ния этой песни и ее последующая жизнь.

Когда началась война, многие композиторы добро­вольно ушли на фронт. Некоторые были направлены в боевые флотилии: Н. Будашкин — на Балтику, Б. Терентьев и Е. Жарковский — на Север, Б. Мокроусов вместе с В. Макаровым и Ю. Слоновым — на Черноморье.

Здесь, в Севастополе, в 1941 году Борис Мокроусов встретился и подружился с поэтом Александром Жаро­вым. В осажденном городе люди жили одним чувством, одной думой — верой в победу. Жарова и Мокроусова увлекло общее стремление — создать песню, которая бы вдохновляла людей на подвиг во имя Родины. И вот такая песня родилась...

Позже А. Жаров не раз рассказывал о том, как «давалась эта черноморская легенда1. Я позволю себе свободно изложить мысли поэта, высказанные им в его статьях: «...Борис скоро начал мечтать: «Это должна быть песня широкая, эпическая, сдержанно-торжественная, как баллада». ...Начали уже появляться перво­начальные музыкальные наброски, мелодические ходы.

Стали вместе думать, работать над содержанием... Композитор задал нам обоим трудную задачу: сделать песню, предвещающую победу над врагом (уже тогда!). Для этого песня должна была нести в себе горькую правду первого периода войны. Иначе не стало бы художественно убедительным и предсказание победы, ка­ким бы взволнованным оно ни оказалось. ...Долго не могли отыскать центрального кульминационного эпизо­да, который бы выразил главную идею сочинения. Нако­нец он был подсказан самой жизнью. Когда фашисты подошли вплотную к городу, матросы и солдаты, вынужденные на время оставить Севастополь, брали с собой камень или горсть родной земли. Это стихийно родившееся в народе веяние стало символом неразрыв­ной связи человека с Родиной, верности ей, залогом то­го, что на оставленную землю советские люди непремен­но вернутся. Стало это и центральным ядром баллады. Герой, умирая, говорит подобравшим его друзьям:

Когда покидал я родимый утес,
С собою кусочек гранита унес —

Затем, чтоб вдали
От крымской земли
О ней мы забыть не могли.

Кто камень возьмет, тот пускай поклянется,
Что с честью носить его будет.
Он первым в любимую бухту вернется
И клятвы своей не забудет!
Тот камень заветный и ночью и днем
Матросское сердце сжигает огнем...

Пусть свято хранит
Мой камень-гранит,
Он русскою кровью омыт.

Музыка воссоздает образ сурово-мужественной, стойкой, как скала, твердыни. И эта твердыня — дух совет­ского человека. Сквозь трагедию отчаянной схватки с врагом, сквозь боль утраты и даже в предсмертный час человек сохраняет веру в победу, любовь к Родине.

Предельно скупыми средствами лепится образ. Мело­дия и аккомпанемент сразу же вызывают в воображе­нии картину бушующего моря: вздыбленные волны ла­виной накатываются на неприступную стену, яростно бьются об нее, откатываются, наступают снова и снова:

Борис Мокроусов. Песня «Заветный камень»

Борис Мокроусов (слова А. Жарова). Песня «Заветный камень»

Как и в народной песне, музыкальный образ необы­чайно емок, он допускает различное исполнение, в зави­симости от меняющегося содержания строф. Поначалу, когда речь идет о трагических событиях, в музыке под­черкивается сурово-скорбный тон (краска) и образ «волн» читается как усилие пока еще недостаточное, чтобы одолеть, остановить натиск врага. В конце же песни главенствует утверждающе-волевая интонация. Баллада «Заветный камень» быстро облетела всю страну и сразу стала любимой. Она жила и боролась против врага. А когда Севастополь был освобожден, авторы стали получать письма с требованиями «испра­вить» песню. Советский народ ценою жизней лучших своих сынов совершил величайший подвиг. «Заветный камень» должен был обрести победное звучание (буду­щее время глаголов в последнем куплете было заменено на прошедшее и настоящее):

Сквозь бури и штормы прошел этот камень
И стал он на место достойно.
Знакомая чайка взмахнула крылами,
И сердце забилось спокойно.
Взошел на утес черноморский матрос,
Кто Родине новую славу принес.

И в мирной дали
Идут корабли
Под солнцем родимой земли.

«Заветный камень» вошел в золотой фонд песен Великой Отечественной войны, не был забыт он и в мир­ное время, живет и сейчас. Это сочинение несет в себе непреходящие ценности, выражение тех высоких патрио­тических чувств, которые остаются с человеком навсегда.

В 1948 году за эту песню, а также за песню «Хороши весной в саду цветочки» (сл. С. Алымова), «Песню о родной земле» (сл. О. Фадеевой) и «Одинокую гармонь» (сл. М. Исаковского) Борис Андреевич Мокроусов был удостоен Государственной премии СССР.

К содержанию

Борис Мокроусов. ЛИРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ

Веселая и грустная, всегда ты хороша,
Как наша песня русская, как русская душа.

Я. Глейзаров. Всегда ты хороша

После максимального напряжения всех и духовных и физических сил в военные годы, после неизмеримой радо­сти победы люди особенно стали ценить мир и тишину. Люди вернулись к созидательному труду, к мирным буд­ням, к природе. Они хотели насладиться ими, ждали задушевных лирических песен о самом простом, чело­вечном.

Неудивительно, что именно в это время расцвел светлый, жизнеутверждающий талант Бориса Мокроусова. По числу песен и творческих удач, по быстроте и прочности, с которой песни входили в жизнь, Борис Андреевич Мокроусов становится в один ряд с самыми одаренными нашими композиторами-песенниками: Дунаевским, Соловьевым-Седым, Захаровым, Блантером и др. Тогда же он пишет свою оперетту «Роза вет­ров», фортепианное трио, «Русскую увертюру» для сим­фонического оркестра. Но ведущим жанром творчества остается песня, и прежде всего — песня лирическая.

Не менее половины из написанных Мокроусовым пе­сен отданы лирическому герою, который делится со слу­шателями своими радостями, печалями, тревогами и мечтой. Не одинаковы лирические герои песен компози­тора, но есть у них существенные общие черты: все они неразрывно связаны с жизнью родной страны; все они — носители особых свойств русского национального характера.

Многое роднит такие сочинения Мокроусова, как «Я хожу по улице» (сл. М. Исаковского), «Наговоры» (сл. А. Фатьянова), «Сватовство» (сл. Г. Строганова и Ю. Иванова) и другие подобные им, с разными жанрами русской народной крестьянской песни. Однако специфи­ческие особенности образно-интонационного содержания лирических песен композитора этими связями далеко не исчерпываются. Пожалуй, лишь в песне «Я хожу по улице» родство с крестьянским песенным фольклором наиболее ощутимо. Этому, очевидно, в значительной мере способствовал поэтический текст, предложенный композитору М. Исаковским.

В любом сочинении рассматриваемой группы можно обнаружить также стилистические признаки, идущие из других истоков — прежде всего музыки городского типа.

Вот, например, «Шумят, шумят березы...» (сл. А. Софронова). Начинается степенный, сдержанный запев и сразу уводит нас в мир протяжной русской пес­ни. От нее, от старинной крестьянской песни, и общая неторопливо-раздумчивая интонация, и этот одинокий поначалу голос, подхватываемый хором подружек, и чуть заметный оттенок скрываемой девичьей тоски по люби­мому — весь образный строй:

Борис Мокроусов. Песня «Шумят, шумят березы...»

Борис Мокроусов (слова А. Софронова). Песня «Шумят, шумят березы...»

В песне «Шумят, шумят березы...» новые интонации почти не затрагивают мелодию. Только в заключитель­ной фразе: «плохое настроение не может быть у нас» — ощущается некоторый выход из обычной сферы чувствований и интонирования, свойственной старой крестьян­ской песне. Но в аккомпанементе, особенно в фортепиан­ном вступлении, имитирующем гармошечные переборы, появляются непривычные для крестьянской песни мело­дические обороты.

Еще прочнее и шире новая интонация — отражение нового мироощущения — входит в песню «Всегда ты хо­роша» (сл. Н. Глейзарова). Именно эта интонация придает музыке легкость и «полетность». Какая-то со­вершенно особая возвышающая скромность и доброта, присущие мягкому и поэтичному девичьему характеру, раскрываются в этой обаятельной песне, полной света и изящной пластики:

Борис Мокроусов. Песня «Всегда ты хороша»

Борис Мокроусов (слова Н. Глейзарова). Песня «Всегда ты хороша»

В лирических миниатюрах Мокроусова нашел отчет­ливое выражение процесс взаимопроникновения и взаимообогащения различных интонационных пластов рус­ского мелоса. Так отразилось в искусстве одно из харак­тернейших явлений самой жизни Советской страны — постепенное сближение города и деревни, в частности и культуры их. Создание органичного качественно нового сплава интонаций шло в неразрывной связи с рождением нового героя — героя своего времени. Воплощение его духовного мира в музыке привело к кульминационным взлетам в раскрытии песенного таланта композитора.

К содержанию

Борис Мокроусов. ПЕСНИ-РОМАНСЫ. ПЕСНИ-ВАЛЬСЫ

Я вам песню спою, песню старенькую,
Нам ее пели у колыбели, баюшки-баю.

В. Балашов, В. Карпов. Море шумит

У Бориса Мокроусова есть ряд песен, которые с первых звуков увлекают слушателя в мир русской ста­рины. Мир особый, связанный с теми сторонами русской жизни и русского быта, которые и сейчас поэтичным воспоминанием живут в сердце каждого. Военные орке­стры, летними вечерами играющие в парках, какая-то особая прелесть мягких звучаний, доносящихся в самые отдаленные уголки сквозь зелень листвы... Музицирова­ние в кругу друзей под гитару, поэзия встреч, наполнен­ных радостным, вдохновляющим общением, светлыми мечтами.

Найдется ли в России душа, мимо которой пройдут, не затронув, знаменитые вальсы «Амурские волны» или «На сопках Маньчжурии»? Или романсы и песни русских композиторов первой половины прошлого века, называв­шихся в истории русской музыки долгое время «дилетан­тами»,— Алябьева, Варламова, Гурилева, а также мно­гих других, чьи имена уж в народе забыты, а песни живут. Или цыганская песня, та, чьи интонации вошли в русский романс, та, что была в XIX веке неотъемлемой частью русского быта и которую так любили слушать и Пушкин, и Глинка, и Лев Толстой.

Да и сейчас стоит объявить концерт с подобной программой — как заполнится любая аудитория. Значит, несет в себе эта музыка что-то такое, что всегда было и всегда останется близким и родным русскому человеку, что рождает дорогие сердцу воспоминания о жизни, о молодости, никогда не умирающих мечтах и надеждах...

С этими образами и эмоциями, с чисто музыкальными стилевыми чертами тесно соприкасаются такие сочине­ния Мокроусова (просто песнями их уже, пожалуй, не назовешь, многое в них — от романсности), как «Осенние листья» (сл. М. Лисянского), «Море шумит» (сл. В. Ба­лашова и В. Карпова), «Там, где ты», «Город мой», «Тихо плещет волна», «Поют в лесу соловьи» (все четы­ре — на слова А. Софронова) и др.

Во всех этих сочинениях немало сходных черт, иду­щих от их общего настроя. Прежде всего, преобладаю­щая часть их выдержана в вальсовом движении. Наибо­лее ярко и четко признаки этих песен-романсов прояв­ляются в «Осенних листьях»:

Борис Мокроусов. Песня «Осенние листья»

Борис Мокроусов (слова М. Лисянского). Песня «Осенние листья»

Много различных по характеру вальсов знает русская музыка. Названные сочинения Мокроусова идут от задумчивого, медленного, нередко овеянного печалью, вальса русского городского быта — вальса парка, сало­на, домашних общений с друзьями. Фактура сопровож­дения чаще всего напоминает гитарный аккомпанемент. Основой образной выразительности является мелодия. Музыкально-образный строй песни, подчеркивающий основную мысль-эмоцию поэтического текста, отража­ется и в общей структуре произведения, и в разных эле­ментах музыкальной речи.

Так, например, скованность, робкая надежда, специ­фически окрашивающие душевное состояние героя, под­черкнута в песне-романсе «Там, где ты» характером сопровождения и мелодии. В аккомпанементе господ­ствуют выдержанные аккорды с редкими подголосками; на фоне их долго «бродит» мелодия, словно ищет «опору», и находит ее в устойчивом звучании заверша­ющих тактов каждого раздела формы этого произ­ведения.

Песня-романс «Поют в лесу соловьи» затрагивает в большей мере, чем другие сочинения, интонационный пласт, связанный с бытовой музыкой прошлого века, со старинными русскими и цыганскими песнями и романса­ми. Уже во вступлении «просвечивают» интонации столь широко известной «Цыганочки». Приобретая здесь характер грустновато-задумчивого вальса, они опоэтизиро­ваны, как опоэтизированы и сдержанны чувства, рас­крываемые в этой песне автором музыки.

«Нельзя, нельзя позабыть простую песнь соловья!» — эту кульминационную фразу песни-романса «Поют в лесу соловьи» можно, думается, рассматривать как своеобразное выражение кредо композитора: самое луч­шее, близкое и родное русскому человеку он стремится сохранить и донести из прошлого современному слушателю, ибо без прошлого, без историй — и большой и малой — нет истинного чувства наследования всего того, что было когда-либо дорого людям, жившим на нашей земле. А без этого чувства невозможны ни националь­ное самосознание, ни ощущение сопричастности к жиз­ни своего народа, ни любовь к Родине.

Но неверно было бы думать, что музыкальное насле­дие прошлого берется автором пассивно. Мы уже наблю­дали, как работала творческая мысль композитора в песнях-балладах, идущих от русских народных песен-сказов. С таким же подходом мы встречаемся в рассмат­риваемой группе песен.

Вот один небольшой, но характерный эпизод. В конце 1964 года на страницах журнала «Огонек» появилось со­общение, предварявшее напечатанную там «Песню космонавтов»:

«История этой песни несколько необычна. В нашем журнале в № 43 была опубликована заметка А. Романо­ва «Песня о домике космонавтов», где автор рассказы­вал, как на космодроме сложились слова будущей пес­ни. Назавтра, после выхода номера, в редакцию стали поступать ноты — мелодии на напечатанные стихи. А через несколько дней нам уже пришлось проводить конкурс.

Его победителем стал Борис Андреевич Мокроусов...»2

«Бревенчатый дом на четыре окошка. Его пятистен­ком зовут на Руси...» — этими словами начинается повествование о домике космонавтов.

Вслушайтесь в мелодию песни, и вы почувствуете, как словно наслаивается на ее плавную вальсовость мерный, четкий шаг. Он идет откуда-то «изнутри» и становится более активным к концу всего построения. Благодаря этому как бы «преодолевается» мечтательность вальсовости, в нее вносится напористое поступательное движе­ние нашего времени. Но звучит неотступно и вальсовое начало — олицетворение поэтической мечты и привязан­ности ко всему привычному и дорогому на земле. Это и есть та главная мысль, которую положил в основу свое­го сочинения композитор.

К содержанию

ПРИМЕЧАНИЯ:

1 Жаров А. Поправка к песне. — «Красная звезда», 1965, 3 июля; он же. Мелодии проникновенной чистоты. — «Советская культура», 1968, 2 апр.

2«Огонек», 1964, № 46, с. 30.

Источник: сборник «Мастера советской песни». М., 1977

Новости
Социальные сети
Смотрите также
Поделиться ссылкой
RSS

RSS — специальный формат, предназначенный для новостей и анонсов, который поддерживает большинство браузеров. Вы можете подписаться на rss-канал проекта «Песни советского человека», нажав на данную кнопку.