Лидия Иванова. ПЕСНИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Один из символов Великой Отечественной войны — плакат художника И. Тоидзе «Родина-мать зовет!»

В самом начале войны жан­ровый облик героико-патриотических песен тяготеет преимуще­ственно к походно-строевым маршам и гимнам. Таковы «До свиданья, города и хаты» Блантера — Исаковского, «Песня за­щитников Москвы» Мокроусова — Суркова, «Песня смелых» Белого — Суркова и многие другие, воспевшие мужество и до­блесть советского солдата.

Крутой поворот песни навстречу военной действительности произошел уже в июньские дни 1941 года. Откликнувшись на лозунг «Песня — фронту», композиторы и поэты мобилизуют свои творческие усилия. Песни пишутся в считанные дни и да­же часы. Нередко это было так: сначала в одной или нескольких газетах печатались новые стихи, а вскоре композиторами сочи­нялась музыка. Среди созданных таким образом песен — лирико-героическая, концертного плана «Прощание» Т. Хренникова — Ф. Кравченко.

Набатным призывом, поднимающим народ на смертный бой с фашистскими захватчиками, зазвучал гимн «Священная война». Его авторы — композитор А. Александров и поэт Лебедев-Кумач. От начала до конца дышит это произведение страстной силой взволнованной человеческой речи. Песня передает и глубокий драматизм события, и героический подъем народа, и его волю к победе. Все эти чувства воплощены языком хорового плаката-воззвания, восходящего к гимническим традициям ре­волюции и гражданской войны. Способ прямого сопоставления тоники и III ступени напоминает о «Варшавянке», «Вы жертвою пали», «Смело мы в бой пойдем», «По долинам и по взгорьям». Размашистые ораторские фразы отчеканены кварто-квинтовыми рамками твердых, типично «солдатских» кадансов. Вместе с тем здесь присутствуют самобытные приметы русской лирической песни — характерное движение мелодии по звукам трезвучий от нижнего квинтового устоя к верхнему, с захватом VI минорной ступени. Важнейшая особенность этого гимна содержится в его трехдольной ритмической основе. Воплотившись в маршеобразном облике, поступательная энергия трехдольности наполнила музыку мощной сосредоточенной силой.

«Священная война» по праву считается песенной эмблемой Великой Отечественной войны. Впервые исполненная Красно­знаменным ансамблем песни и пляски Советской Армии, она была подхвачена многочисленными солдатскими хорами, ан­самблями, духовыми оркестрами. Множество раз она напутство­вала бойцов, уходивших на фронт, а затем шла вместе с ними дорогами войны.

Многие из военных песен предназначались специально для различных родов войск. Нередко они были написаны непосред­ственно по заданию военного командования, а также при про­хождении композиторами и поэтами воинской службы в рядах армии и флота, во время фронтовых командировок. Морской китель с гордостью носили поэт Лебедев-Кумач, композиторы-североморцы Б. Терентьев и Е. Жарковский, служивший на черноморском флоте Б. Мокроусов. Одна из известных воинских песен — «Морская гвардия» Милютина — Лебедева-Кумача — подлинно художественное произведение, вышедшее за рамки прикладного жанра походного марша. Атмосферу флотской сре­ды военного времени воссоздает песня «Это в бой идут матро­сы» Терентьева — Н. Флерова и множество других, посвящен­ных морякам. В духе морской романтики — суровый вальс — песня «Прощайте, скалистые горы» (Жарковский — Н. Букин).

Зачастую песни шли по следам горячих событий. Их темы черпались из сообщений печати, подсказывались участниками и очевидцами боевых эпизодов. Сюжетной основой для черномор­ской баллады «Заветный камень» (1943) послужила матросская легенда. Композитор Мокроусов и поэт Жаров узнали о ней из документального очерка. В песне «Заветный камень» преломляются не только песенные традиции, но и традиции русской классической музыки. Ее ритм родствен старым морским балла­дам («Раскинулось море широко»). А круто вздымающиеся и медленно опадающие широкие мелодические волны заставляют вспомнить о картинах морской стихии в музыке Римского-Корсакова, например в «Песне варяжского гостя» из оперы «Садко».

В героико-патриотических песнях нашла выражение тема партизанской борьбы. Лучшей из них признана «Ой, туманы мои, растуманы» Захарова и Исаковского, воплотившая поэзию народного сказа.

Образ туманов олицетворяет здесь народные бедствия. Ме­лодия, изложенная в подголосочно-хоровой фактуре, дышит суровым, сосредоточенным мужеством. Смена гармоний подчер­кивает наиболее важные ударения текста. В многоголосную ткань протяжной лирико-эпической песни настойчиво проника­ет тяжелая поступь солдатского шага. Строгая диатоническая линия, прочерчивающая путь от побочных мажорных функций к минорной кульминации, завершается квартовым скачком пла­гального каданса, словно «уносящим» мелодию вдаль.

Эпический строй присущ и другой песне, посвященной пар­тизанам. Это «Шумел сурово брянский лес» С. Каца — А. Софронова, одна из популярных песен о войне.

«Песня о Днепре» М. Фрадкина — Е. Долматовского — один из самых величественных песенных образов войны, рож­денный поэтической параллелью — человек и природа. Могучая сила реки выступает олицетворением силы и гнева. В медленном маршеобразном движении мелодии явственно проступают черты протяжных украинских дум.

Патриотические темы развиваются также в песнях, посвя­щенных защите важных военных рубежей, родных городов. К лучшим из них принадлежит лирико-героический гимн «Моя Москва» Дунаевского на слова С. Аграняна и М. Лисянского. Эта песня, созданная в 1942 году, осталась самым ярким сочи­нением Дунаевского в военный период. Творчество композитора в эти годы переживает заметный кризис. Жизнерадостные, светлые краски, составляющие выразительную особенность уникального почерка Дунаевского, разумеется, не могли получить естественного выхода в это суровое и трагическое время.

Военная пора выдвинула на передний план яркое лириче­ское дарование композитора В. Соловьева-Седого.

К содержанию

Советский композитор Василий Павлович Соловьёв-Седой (1907—1979)

24 июня 1941 года молодой композитор принес на радио солдатский вальс «Играй мой баян» (стихи Л. Давидович). Так началась известность Василия Павловича Соловьева-Седого (1907—1979), замечательного мастера советской песни. Одним из первых воплотил он в своих песнях портрет «коллективного лирического героя».

На протяжении военных лет в песнях Соловьева-Седого гла­венствует тема фронтовой дружбы. Первая из них — «Вечер на рейде» (стихи А. Чуркина) написана в 1941 году.

В сущности, она предвосхитила расцвет фронтовой лирики, начавшейся позже, уже в разгар войны. В один из тогда еще тихих ленинградских вечеров, работая на погрузке в порту, ком­позитор задумал песню о моряках, покидающих родной город. Слова «Прощай, любимый город» возникли у него сами собой. Взяв эти слова за основу, Чуркин написал стихи. Задумчивая, исполненная благородства мелодия носит элегический характер. Принцип ее развития основан на контрасте широких восходя­щих ходов — все они берут начало от нижнего квинтового устоя — с общим нисходящим движением (октава, септима, секста). Тем ярче высвечена интонация ноны, венчающая куль­минационный момент запева. Пунктирная фигурка, повторяю­щаяся на второй доле каждого такта, несет негромкое и одно­временно настойчивое напоминание о маршевости. С долгими, частыми остановками разворачивается «говорящая» мелодия припева. Эта особенность песенного почерка Соловьева-Седого ярко проявилась и в других лирических песнях — «О чем ты тоскуешь, товарищ моряк» (стихи Лебедева- Кумача), «Давно мы дома не были» (стихи Фатьянова) и особенно в «Соловьях». Напевная, широкого мелодического дыхания песня «Соловьи» (стихи Фатьянова) родилась уже на исходе войны. Эта неповто­римая в своем роде солдатская колыбельная запечатлела один из кратких моментов солдатского отдыха — мечты о доме, на­веянные весной и предощущением скорого окончания войны.

У истоков мелодического стиля Соловьева-Седого стоит песенная культура демократической интеллигенции и студенчества XIX века. Не менее близок ему интонационный круг песен фаб­ричной городской окраины. Сближая между собой эти призна­ки, композитор сообщает своим мелодиям свободу импровиза­ционного течения. Песни Соловьева-Седого трудно причислить к той или иной жанровой разновидности. Композитор почти не прибегает к использованию конкретных ритмоформул, связан­ных с моторикой маршевого или танцевального движения. Его мелодии скорее напоминают свободно льющуюся человеческую речь, в которой тем не менее всегда присутствует песенная пе­риодичность, достигаемая четкой симметрией мотивных по­строений.

Композитор Соловьев-Седой и поэт Фатьянов связаны тесными узами совместного творчества. Лишь в годы войны (с 1942 года) ими написаны десятки песен о фронтовом товариществе, о том, что дорого для сердец, объединенных суровыми военными буднями. Тесный круг боевых друзей, поверяющих друг другу свои заветные думы, — это и есть «коллективный лирический герой», многогранно раскрывшийся в песнях Соловьева-Седого на слова Фатьянова и ряда других поэтов, в числе которых были Исаковский, Чуркин, Гусев и А. Прокофьев. О том, что неотъ­емлемым качеством такого героя является щедрый юмор, свиде­тельствует целый ряд шуточно-лирических песен Соловьева-Седого, таких, как «На солнечной поляночке», «Как за Камой за рекой», «Ничего не говорила» и другие. Веселая шутка, кото­рой бойцы часто ободряли друг друга, помогала им пережить тяготы военных испытаний и горечь разлуки с близкими. Как здесь не вспомнить неунывающего Василия Тёркина, героя зна­менитой поэмы А. Твардовского! Не случайно шуточные песни всегда звучат как веселые бытовые сценки с бодрыми, «подзадоривающими» интонациями-репликами. В мелодиях Соловьева-Седого подобные интонации становятся свидетельством неис­тощимой ритмической изобретательности. Ярчайшим ее примером служит песня «На солнечной поляночке» (стихи Фатьяно­ва), где в запеве имитируются заливистые переборы тальянки, а в припеве словно слышится живой человеческий говор. Творче­ство Соловьева-Седого всеми своими гранями вписалось в атмо­сферу фронтового быта. В песенном наследии Великой Отече­ственной войны удельный вес лирики огромен. Потребность в ней возрастала тем больше, чем дальше вели солдата длинные дороги войны, надолго разлучившие его с отчим домом.

К содержанию

Советский композитор Анатолий Григорьевич Новиков (1896—1984

Прежде всего необходимо напом­нить, что круг песен фронтового быта не исчерпывается сочине­ниями военного периода. Большое значение в песенном обиходе войны имели популярные песни довоенного времени, такие, как «Каховка», «Орленок», «Дан приказ ему на запад», «По военной дороге», «Тачанка» и др. С новой силой зазвучали воскре­шающие боевое прошлое «По долинам и по взгорьям», «Там, вдали за рекой», а также старинные народные «Есть на Волге утес», «Песня о Ермаке», «Раскинулось море широко», «Варяг». В массовом народном творчестве широко бытовал принцип объ­единения популярных напевов прошлых лет с новыми текстами, приуроченными к военной повседневности. В мощный фольк­лорный поток влились многочисленные варианты «Синего платочка» Петерсбургского. Существует несколько сотен текстовых фольклорных вариантов всеми любимой «Катюши»¹². Огромной популярностью пользовалась песня «Огонек». Ее история нача­лась со стихотворения поэта Исаковского, опубликованного в газете «Правда» весной 1943 года. Многие композиторы — про­фессиональные и самодеятельные — предлагали свои варианты напева. Однако в жизни закрепился лишь один. Кто был его автором — об этом велось много споров — установить так и не удалось.

Разнообразны по содержанию и жанровым приметам много­численные песни фронтового быта. Сердечные и задумчивые, одни отозвавшиеся болью утрат, иные — окрашенные юмором, они повествуют об армейской жизни, о крепкой солдатской дружбе, мечтах и надеждах. К самым ранним из них относятся широко известные «Давай закурим» М. Табачникова и И. Френ­келя, «Два Максима» С. Каца — В. Дыховичного.

Популярными были песни, по-новому преломлявшие тради­ции русской пляски, частушки, шуточной. В этом направлении незадолго до войны начал работать Анатолий Новиков. Его мастерски написанные жанровые сценки из солдатской жизни нередко содержат оживленный диалог. Здесь и откровенный разговор двух бойцов о делах сердечных («Вася-Василек») с удалым «резюме» хора, и плакатная сатирическая шутка «Само­вары-самопалы» — написанные в 1940 году (обе на стихи Алымова), они стали украшением фронтового репертуара профес­сиональных и самодеятельных хоровых коллективов. Это и за­дорная лирическая «Смуглянка» на стихи Шведова. Одной из привлекательных особенностей в песнях Новикова служит, вы­ражаясь языком театральной терминологии, непринужденная «игра» темпоритма. Речь идет о характерных ритмических от­тяжках, связанных с эмоционально-смысловым началом поэти­ческого текста. Это замедленное скандирование слов, намеренно приторможенное движение на том или ином участке куплетной формы. Подобный момент возникает на грани песенных строф («Вася-Василек», «Смуглянка») с тем, чтобы ярче оттенить идущую вслед бойкую плясовую скороговорку. Такой штрих прекрасно выказывает темперамент и удаль песенных героев Новикова.

Заветные страницы в песенной эпопее войны принадлежат бытовой лирике. Высокую этическую нагрузку приняли на себя вечные темы любовной лирической песни, соотнесенные с жиз­ненными ситуациями грозовой военной поры. Прощания и разлуки, ожидания встреч с любимыми воедино переплели личное и общее, интимное и гражданственное. Таковы «Землянка» Листова — Суркова (ритм скромного бытового вальса, тревожно устремленное восхождение интонаций, открывающих каждую новую фразу), «Темная ночь» Богословского — В. Агатова (тангообразный напев с взволнованной речевой пульсацией). В мечтательном кружении «Случайного вальса» (Фрадкин — Долматовский) разворачивается история одной из тех коротких встреч, которой суждено оставить светлый след в душе фронтовика. Рядом с песнями окопных будней в музыкально-поэтической летописи войны встали и те, что воспели дела трудового тыла. К лучшим из них принадлежит обаятельная, излучающая светлое мажорное сияние «Песня о фонарике» Шостаковича — Светлова. Ее, несомненно, можно назвать символом оптимизма и душевной стойкости гражданского населения нашей столицы. А в каждом северном городе принято было считать, что это о нем сложена лирико-частушечная песня «Есть на Севере хороший городок» (Хренников — Гусев). Известность получила также лирическая песня Н. Будашкина на стихи Г. Акулова «За даль­нею околицей».

Советский композитор Матвей Исаакович Блантер (1903—1990)

Среди авторов самых популярных песен военной поры почетное место принадлежит композитору Матвею Исааковичу Блантеру (1903 —1990). В первые дни войны он написал походный солдатский марш «До свиданья, города и хаты». Три с лишним года спустя вестником победного шествия советского воина по городам Европы стала лирико-плясовая «Под звездами балканскими» (стихи Исаковского). В середине войны широко звучит «Моя любимая» на стихи Долматовского. К высоким образцам песенной классики военных лет принадлежит блантеровский вальс «В лесу прифронтовом» на стихи Исаковского (для солиста с хором). Отголоски двух других — старинных вальсов («Осенний сон» и «Воспоминание» А. Джойса) высту­пают здесь напоминанием о мирной жизни и о далекой люби­мой. Решимостью и твердостью веет от широких восходящих интонаций мажорного припева, словно подтверждающих мысль о том, что «дорога к ней ведет через войну».

Отчетливо передают победные настроения и мечту о скорой встрече с родными краями песни периода повсеместных наступ­лений советских войск, завершения Великой Отечественной войны: «Давно мы дома не были» Соловьева-Седого — Фатья­нова, «Казаки в Берлине» Дм. и Дан. Покрассов — Ц. Солодаря.

В новогоднюю ночь 1 января 1944 года по радио впервые зазвучал Государственный Гимн Советского Союза. Его авторы — композитор А. В. Александров и поэты С. Михалков и Г. Эль-Регистан. Музыкальные корни этого торжественного, монумен­тального сочинения, словно проходя сквозь пласты времен, ве­дут к европейским революционным гимнам (прежде всего «Интернационалу») и далее к старинным российским кантам и ве­личальным песням.

Источник: Иванова Л. И. Советская песня //
Отечественная музыкальная литература 1917—1985. М., 1996.

К содержанию